Клетка

[slashmarvel]

Название: Клетка
Авторы:  Jack Carter и  Isabeau
Бета:  Gercog
Пейринг: Локи/Клинт Бартон
Жанр: Слэш, пвп, ангст
Рейтинг: NC-17
Размер: 3087 слов
Предупреждения: принуждение, насилие
Саммари: Больше всего Хоукай хотел освободиться от власти Локи. Но что он будет делать с новообретенной свободой?..

Тусклые флуоресцентные лампы освещали временное убежище, одновременно служившее оперативной базой и лабораторией. Наемники заносили внутрь ящики со снаряжением и амуницией. Локи не обращал на них никакого внимания, сидя в центре помещения и лениво наблюдая за тем, как Селвиг возится с компьютерами, окружавшими Тессеракт плотной стеной.
Хоукай зашел и остановился чуть позади и в стороне от него.
- Отчитайся, - сказал Локи негромко, не поворачивая головы.
- Мне удалось завербовать ещё пятнадцать человек, - сказал Бартон. Слова скатывались с языка сами собой. Каждый раз он заново гадал, каким образом это происходит без его участия. Иногда ему хотелось просто сдаться и смотреть на происходящее со стороны, но он позволял себе только короткие передышки между попытками вернуть контроль над собой. Он пытался разорвать нити невидимой сети, оплетавшей его разум липкой паутиной; бился, бессловесно рыча, против самозванца в его голове, против холодного осколка в его груди, против чудовища, повелевавшего им. Не факт, что оно вообще замечало его сопротивление, но Бартон знал, что если он перестанет, то сойдет с ума окончательно. Быть немым гостем в собственном теле было слишком страшно.
- Хорошо, - сказал Локи, тонко улыбаясь. - Как насчет твоих бывших друзей из ЩИТа?
- Перегруппировываются, - сказал он немедленно. Он выбивался из сил от тщетных попыток сохранять молчание, когда от него требовался ответ, но его тело не чувствовало усталости. Все усилия происходили в его голове.
- Где?
- У ЩИТа есть база, скорее даже передвижной штаб. - Внутри, Бартон закричал от бессильной ярости, силясь перегрызть призрачную паутину, которая наверняка существовала только в его воображении, как физическое воплощение магии, но снаружи он только облизнул губы, прежде чем продолжил: - Они называют его Хеликаррьер. Это летающий авианосец. Точная численность персонала и дислокация мне неизвестна.
Локи встал, вертя в руке жезл.
- Оставьте нас, - сказал он вносящим боеприпасы людям, и те повиновались, оставляя его наедине с неподвижным Хоукаем и тихим жужжанием электронного оборудования. Селвиг напряженно вглядывался в экран, не обращая внимания ни на что кроме своей работы.
- Кажется, твой одноглазый командир не слишком доверяет своему ручному лучнику, - заметил Локи, подходя к Хоукаю и прикасаясь острием копья к его груди. Магический камень внутри ожил и засветился. - Но это неважно. Ты всё ещё можешь быть полезным.
Ему рассказывали то, что ему было необходимо знать, подумал Бартон, это часть работы шпиона. Если его поймают, он не должен выдать важную информацию. Как сейчас. Он не пошевелился, но его разум пытался сопротивляться вторжению, как всегда, тщетно. Он был в ловушке, объятый чужим присутствием, которое подражало ему с ужасающей точностью, но использовало все его способности в неправильных целях. Каким-то образом он чувствовал, как этот человек, нет, это существо, безжалостно заглядывало в каждый потаенный уголок его души. Ни его детство, ни цирк, ни его криминальное прошлое, ни то, как Тони притащил его в ЩИТ, ни даже Наташа – ничто больше не принадлежало ему. Он чувствовал, что готов скрючиться в позе эмбриона, рыдая, так что сейчас Бартон даже порадовался потери контроля над телом.
- Ха, - сказал Локи, убрав жезл. - Я был прав. У тебя есть сердце. Не слишком удобно для наемника, не находишь? - Он обошел неподвижного Бартона по кругу. - Эта женщина… Как думаешь, она попытается спасти тебя, или убить? Чего ты заслуживаешь?
Это было нечестно. К чему были эти игры, если оппонент связан по рукам и ногам и способен говорить лишь правду? Неужели это могло забавлять? Хотя да, наверное, могло. Этому созданию совершенно не обязательно играть и выигрывать, чтобы получать удовольствие от собственного превосходства; оно и так было неоспоримым фактом. Бартон ещё никогда не ощущал себя просто человеком.
Да у них не было шансов.
- Её сложно предугадать, - сказал он, к счастью, не добавив “потому и… она мне нравится”. Хотя Локи уже всё равно всё знал. – Она, наверное, попытается спасти меня. Хотя должна бы убить.
- Ты знаешь, что я бог лжи? - осведомился Локи будничным тоном. - А любовь, мой маленький лучник, это самая большая ложь. Может, я даже преподам тебе этот урок перед смертью. На колени.
Неужели это было ответом на его мысли? Это одновременно пугало и приносило облегчение. Это сводило его и так ограниченную приватность к абсолютному нулю, но, в то же время, он не был нем. По крайней мере, это существо узнает, богом чего он на самом деле являлся, по мнению Клинта. Но он, разумеется, опустился на колени, глядя вперед своими новыми остекленевшими глазами, которые так пугали его каждый раз, когда он замечал собственное отражение.
Локи наклонился и погладил его по щеке, провел пальцем по линии челюсти.
- Они все преклонят колени предо мной, - сказал он. Его глаза сверкали почти маниакальным блеском. - Все те, кто издевались надо мной, все кто противостоял мне, кто недооценивал меня. Я принесу новую эпоху в этот несчастный мир, эпоху славы, которая сравнится с Асгардом. - Его пальцы сжались на горле человека. - Если хорошо послужишь мне, возможно, я даже позволю тебе увидеть её. - Он резко притянул голову Хоукая к своему паху. - Давай.
Несколько секунд он недоумевал, всё ещё силясь понять, чем обернется для него эта маленькая речь. Но самозванец в его голове не был столь наивен. Бартон наблюдал, как его пальцы ловко справились с иноземной одеждой. Бог или нет, но возвышавшееся над ним существо было мужчиной, и, видимо, обладало чисто мужскими желаниями. С нарастающим ужасом от собственных действий он подался вперед и обхватил губами чужой член. Рука Локи придерживала его за затылок, хотя это было совершенно излишне.
Он хотел бы подавиться, но не мог. Его тело не только не слушалось его, но ещё откуда-то точно знало, что нужно делать. Сквозь туман страха и отвращения в его душе, Клинт вдруг понял, что возбуждается. Наверное, не стоило удивляться, он прекрасно чувствовал последствия своих невольных действий и раньше - нагрузку, боль, адреналин; так почему бы и не это? Но нагрузки, боль и адреналин были в порядке вещей, тогда как получать удовольствие от принудительного минета другому мужчине, существу, которое он ненавидел, было для него внове. Внутренне Клинт забился сильнее прежнего, но не смог прекратить охотно работать ртом, точно так же, как раньше не смог не выстрелить в товарища. Впрочем, он должен уже перестать отождествлять себя и «свое» тело. Оно больше тоже не принадлежало ему.
Он даже не закрыл глаза от стыда, когда Локи кончил ему в рот.
Селвиг всё ещё работал над Тессерактом, старательно не замечая ничего вокруг, хотя он наверняка всё видел и слышал.
- Интересно, что скажет твоя шлюшка, когда услышит обо всем что ты для меня сделал, - сказал Локи с издевкой, вытирая последние капли семени с губ Клинта большим пальцем. Кончив, он даже не выглядел удовлетворенным; казалось, он получил больше удовольствия от унижения Хоукая, чем от самого акта.
Бартон приник к его руке; от прикосновения по разгоряченной коже словно прошел ток. Его сердце бешено стучало, в паху ныло от невозможности разрядиться. Это был ад. Он даже обрадовался, когда его мучитель заговорил; вспышка ярости отвлекла от собственных ощущений.
Это чудовище не имело права говорить о ней. Тем более, так. Впрочем, Клинт был уверен, что Наташа не разочаруется в нем, даже если узнает.
И она не была “его”, здесь Локи ошибся.
Они оба слишком дорожили их хрупким доверием и товариществом, чтобы рисковать ими. Бартон не стал бы ничего менять, даже если бы у него была такая возможность, и она наверняка поступила бы так же.
Но ярость дала ему сил выдержать унижение и напомнила, кто был настоящим врагом - не он сам, но этот так называемый бог. Он не должен расклеиваться, чтобы не пропустить свой шанс.
- Иди, - сказал Локи, поправляя одежду, и потеряв всякий интерес. - У тебя ещё много работы.

***

Следующие дни протянулись цепью кошмаров, под конец которых он уже почти потерял волю к сопротивлению, несмотря на данное себе обещание не сдаваться. Когда он, наконец, пришел в себя, это было больно. Но это была настоящая боль, его боль, и Наташа стояла над ним.
Позже он снова бросился в бой, заново привыкая к возможности контролировать свое тело и сознание. Делая вид, что ничего, включая его самого, не изменилось. Он приветствовал этот бой, радуясь возможности отомстить своему мучителю, пусть даже пока не напрямую.

Но когда все закончилось, отомстить напрямую стало ещё более сложной задачей.
Локи был передан под ответственность Тора, и это казалось жутко несправедливым. Клинт не спорил, разумеется, потому что это было не в его характере, и потому что он понимал, что одержимость местью, как минимум, нездорова. Но, хотя Наташа и утверждала, что его вины в этом нет, он знал, что изменился. Всё, что произошло, оставило на нем клеймо.
Клинт знал, где временно держат Локи. Теперь он вообще старался знать больше, чем ему сообщали. Решение далось ему нелегко, но он имел право на последний разговор между двумя чудовищами.
Бартон остановился перед стеклянной стеной камеры. Она была очень похожа на ту, в которой держали Локи на Халликарьере. На этот раз, правда, на асгардце был кляп, больше напоминавший намордник, и его руки были скованы цепью, уходившей в стену над узкой койкой. Его лицо покрывали ссадины. Он поднял взгляд на Бартона, когда тот подошел к стеклу.
Вид скованного, побитого Локи завораживал. Клинт почувствовал, как его пульс ускорился, ладони вспотели, а в паху свернулось что-то, подозрительно напоминающее возбуждение. Так не смотрели на ненавистного врага. Он должен был оставаться целеустремленным; это существо почувствует слабость или неуверенность.
Бартон открыл дверь и сделал несколько шагов. Оковы должны были удерживать Локи на месте. Если они не справятся - что ж, это будет вина Тора, и его проблема. Собственная безопасность не слишком интересовала его сейчас.
Одеяние Локи было грязным и порванным, но в остальном он выглядел гораздо лучше, чем тогда, когда вылез из бетонного пола пентхауза Старка. Локи не выказывал страха, но и чего ему бояться? Он был богом. Он мог забавляться со своими игрушками, сколько хотел, а если он их сломает, или поссорится с другими детишками в песочнице, его просто отругают, отведут домой, и поставят в угол.
Тошнотворная ненависть снова поднялась в его нутре, когда Бартон вспомнил, как был немым рабом, как Локи использовал его, как издевался над ним. Он схватил Локи за горло под самым кляпом. Локи был настолько выше, что ему даже не пришлось нагибаться к сидящему на койке богу. Его изящная шея казалась слишком белой под пальцами Бартона; длинные, черные ресницы оттеняли тяжелый взгляд. Клинт сглотнул, вспоминая, как отсасывал ему. Если бы не намордник, он бы заставил Локи отплатить услугой за услугу.
Локи не сделал попытки к сопротивлению. Вместо этого он перевел взгляд вниз, на пах Хоукая, а затем насмешливо взглянул ему в глаза. Они оба знали, что на этот раз никто не заставлял Клинта, не рисовал ему лживых картин, не шептал ядовитых слов в его ухо.
- Нравится, да? - процедил Бартон сквозь зубы. Он выпустил шею Локи, чтобы ухватить его за волосы, зарываясь пальцами в длинные темные пряди. Так, как ему давно хотелось сделать.
Он притянул лицо Локи к своему, так что они почти соприкасались. Щека Локи было холодной и гладкой, кроме тех мест, где кожа была оцарапана.
- Тебе это знакомо? Стоять на коленях? Ты же этого хотел, как я помню? Отомстить тем, кто насмехался над тобой?
Его свободная рука скользнула вниз по телу бога. Пальцы находили застежки на одежде сами по себе.
Намордник не позволял Локи говорить, но вряд ли он мог сказать что-то, что Клинт не мог представить себе сам. Он наверняка мог остановить Хоукая, если бы хотел, но пока позволял тому прикасаться к себе.
Клинт сам не знал, что творит. У него не было никакого настоящего плана, когда он пришел сюда, но он вовсе не ожидал, что сам потянется к члену Локи. Наверное, он просто хотел, чтобы тот почувствовал себя беспомощным перед ним, насколько это было возможно.
Локи слегка отстранился, пристально глядя в глаза своего врага, а затем чуть приподнял брови в насмешливом приглашении. Цепи сильно ограничивали его движения, но он всё равно поднял руки, касаясь щеки Бартона.
Я не пришел сюда заниматься с тобой любовью, чуть было не сказал Клинт, вспомнив, как он ластился к руке Локи. Но было бы это правдой? Чего он желал на самом деле с того самого дня - отомстить, или трахнуть Локи?
Было ошибкой приходить сюда. Даже без магии, это существо играло им. Бартон должен был либо оставить его в покое, либо сразу убить. Но сейчас уже было поздно отступать. Клинт отбил его руки, словно бы он не желал их ласки, и повалил Локи на койку, тут же придавив его своим телом. Как раз то, чем занимаются за прозрачным стеклом, подумал он, но… К черту всё.
Локи перевернулся одним плавным движением, сталкивая Бартона с края койки, так что тот растянулся на спине на полу. Локи тут же оседлал его, неуклюже держа скованные короткой цепью руки в стороне над головой. Он склонился над Клинтом, сверля его своими ясными, горящими глазами, и коснулся его губ металлом намордника в гротескной пародии на поцелуй.
На долю секунды Хоукай прикрыл глаза, сжигаемый желанием поцеловать его на самом деле. Он жаждал этого, и он почти рвал одежду, отчаянно стараясь сорвать все преграды между их соприкасающимися телами. Он поступал невероятно глупо, понимая, что им играли. Это существо определенно могло постоять за себя, если бы хотело, но вместо этого полностью отдавалось ему. Но Бартон не мог ничего с собой поделать, и на этот раз колдовство не имело к этому никакого отношения. Всё сводилось к чисто человеческой привычке думать членом.
Не было никакой подготовки, времени привыкнуть - в какой-то момент он всё же спустил с них обоих штаны, а в следующий миг Локи уже опустился на него и двигался, резко и сильно. При этом он не производил ни звука, словно кто-то нажал невидимую кнопку, приглушающую реальность.
Бартон же позволил себе стонать в голос, не в состоянии остановить себя. Ему было слишком хорошо. Даже осознание того, что он, судя по всему, хотел этого с самого начала, и последующий обжигающий стыд, никак не уменьшали его удовольствия. На данный момент ему было плевать. Он вцепился в узкие бедра Локи, выгибаясь, беззвучно рыча. Нет, они не занимались любовью, но он не знал, что это было. Он ещё никогда не хотел никого так сильно.
Если кто-то и наблюдал за ними через камеры, они не остановили их. С ними остались только стоны Бартона, отрывки слов, которые он глотал, и звуки их тел, бьющихся друг о друга в яростном ритме. Локи смотрел куда-то вдаль невидящим, остановившимся взглядом.
- Нет, - выдавил Клинт хрипло. - Смотри на меня. - Его руки скользили по бокам Локи, грубо лаская его через слои непонятной одежды. – Ты… Смотри на меня, когда я тебя трахаю.
Он снова слышал голос Локи в своей голове, который говорил “Бог обмана”, и “Любовь - самая большая ложь”.
Локи перевел взгляд на него, всматриваясь в его лицо не с ненавистью, а скорее с интересом энтомолога, насаживающего на булавку диковинную бабочку. Его ноги и колени держали Бартона в железных тисках, но этот взгляд был хуже боли. Он плевал на будущие синяки, но его неожиданно ранило, что Локи всё равно не видел в нем личность. Он не знал, чего ожидал, ведь Локи вполне прояснил свое отношение к людям словами и действиями. Так почему же что-то должно было измениться, почему именно он должен был стать особенным? И почему он вообще этого хотел? Ему даже не лгали, не обещали ничего иного, кроме того, что он получил. Но из-за своей одержимости, видя, что его визит свелся к сексу, он, видимо надеялся… Нет, не на взаимность, но хоть на какие-то чувства.
Он резко выдохнул, подаваясь Локи навстречу, почти на пике, и сжал его член в ладони. Черт, Клинт сейчас был бы совсем не против отсосать ему снова. Он был бы не против даже снова оказаться в том складе, на коленях, заглатывать его, будучи полностью в его власти. Возможно, он действительно создан для того, чтобы им повелевали, а потом выбрасывали, как ненужную вещь. Он сжал сильнее, оскалившись, глядя прямо в эти безумные глаза.
Цепи звякнул, когда Локи ухватился за них, почти выдергивая их из пазов. Он прикрыл глаза, снова закрываясь от Бартона, и резко, почти болезненно насадился на него, напрягшись всем телом в беззвучной разрядке.
Хоукай застонал, выматерился, и застонал опять, кончая в него, хватаясь за него так, как будто что-то изменится, если он будет держать его сильнее, зарываться в него глубже.
Клинту было жаль, что не может ворваться в его разум так же, как в тело. Ему было жаль, что он больше не чувствует чужого присутствия в своей голове. Что ему, оказывается, одиноко быть там одному. Горячие слезы стекали по его вискам, пока он содрогался, всё ещё кончая. Локи наверняка посмеется над его слабостью. Ну и хрен с ним.
Локи наконец открыл глаза. Его ноздри раздувались, и он тяжело дышал. Его бедра всё ещё держали Хоукая в тисках. Они удерживали друг друга взглядами долгие секунды, приходя в себя. В камере снова воцарилась зловещая тишина. Лицо Локи не выражало ни злобы, ни нежности, ни научного интереса. Его взгляд, казалось, проникал в душу Клинта и выворачивал её наизнанку без всякой магии.
Хоукай моргнул, смахивая слезы с ресниц. Он не пытался вырваться ни от взгляда, ни от мертвой хватки, и просто лежал, впуская его в разум и в душу, пытаясь удержать его там, так же, как Локи впустил и сейчас удерживал его в своем теле. Ему не хотелось сдвигаться с места, никогда. Пусть на них смотрят, если им хочется.
Локи наконец поднялся, прерывая эту странную интимность, столь далекую от нежности любовников и от противостояния врагов. Длинные полы его плаща обвились вокруг ног, скрывая обнаженную плоть, пока он не натянул штаны.
Бартон медленно облизнулся и сглотнул. Сейчас он имел ещё меньше представления о том, что же произошло между ними, но, пытаться понять бога, было, наверняка, бесполезно. Даже если этот бог производил впечатление жестокого, ревнивого ребенка. Он застегнул брюки и поднялся, слегка покачиваясь, и понимая, что медлит. Ему нужно было бежать прочь отсюда, но он не мог заставить себя уйти. Скорее всего, он никогда больше не увидит Локи, и это будет к лучшему.
Клинт стоял слишком далеко, и Локи поманил его. Нет, уходи, уходи, сказал он себе, но вместо этого приблизился, неумолимо, как мошка к огню. Ему хотелось обнять Локи. Ей богу, ему хотелось обнять это иноземное существо, которое заставляло его убивать невинных людей. Которое использовало и мучило его.
Он реально попал.
Кончики пальцев Локи прошлись холодком по его раскрасневшейся щеке. Локи прижал палец к его губам, словно ставя на них печать. Его глаза сузились, сделались насмешливыми и жестокими, и он легонько толкнул Бартона в грудь, отступая на шаг.
Клинт тоже отступил, оскалившись в сумасшедшей улыбке. Его щека и губы покалывало холодом там, где Локи к ним прикасался.
- Ты успел хорошо меня узнать, - сказал он хрипло. - Так что тебе должно быть понятно, что если мы встретимся опять, я приложу все усилия, чтобы убить тебя. И я никогда не промахиваюсь.
Он попятился к двери, не сводя глаз с ненавистного и желанного лица. Он больше не улыбался.
- Так что никогда больше не появляйся на Земле.
Он повернулся и вышел из камеры, активировав электронный замок, как будто это имело какое-то значение.