Новый опыт.

[slashmarvel]

Название: Новый опыт.
Автор: Тсубаки-тян
Бета: Mirimani Огромное спасибо за помощь! Без вас этот фик был бы хуже некуда.
Фэндом: Marvel (multi-verse)
Персонажи: Др. Дум/(Леди)Локи
Рейтинг: PG-13
Жанр:: Романс, флафф(до кариеса прям xD), слэш, утопия.
Дисклеймер: Я хотела бы, чтобы мне принадлежал участочек земли в Латверии. Но с этим пока проблемы. На остальное не претендую)
Предупреждение: : У АВТОРА ВЕСНА, АВТОР ОБАБИЛСЯ ДО НЕПРИЛИЧИЯ.
Атэншон вордс: См. выше и через строку. Возможно я перегнул палку ванильности, но очень хотелось написать фик ... именно об этом. О чем - узнаете прочитав.))) И чуть менее важная, но значимая приписка - описываемое имхо Локи претендует на in-character, но не является имхой самого автора. Т.е. я пытался проникнуться мировозрением героя, а не навязывать читателю своё. А так же автор не верит в Доктора Дума, который обращается со своим народом как со скотом. Я думаю он справедливый и заботливый... тиран =D Потому столь утопическая жизнь латверианцев и описанна в фике.)

Локи не любил людей.

Локи не любил людей. Несмотря на то, что внешне они были очень похожи на рядовых жителей Асгарда. Хоть, может быть, это отчасти, и являлось причиной.
Люди всегда казались Локи слабыми, глупыми, бесполезными во всем, кроме рабского поклонения, существами. На мнение это абсолютно не влияло количество поражений, которые он претерпевал от супергероев Земли, в большинстве своем являвшихся теми же людьми. Напротив, после каждого поражения смертные казались ему все более и более омерзительными, раздражающими.
Даже когда он играл в команде хороших парней, его отношение к людям не менялось. Тор, в свою очередь, часто и подробно описывал Локи все плюсы смертных, их поражающие возможности и прочие прелести, которыми, по его мнению, были наделены люди, но Локи всегда считал умственные, а значит, и аналитические способности своего братца менее чем обнадеживающими.
Нельзя сказать, что ситуация сильно изменилась, когда судьба забросила асов в Латверию, но местные жители, по крайней мере, раздражали его гораздо меньше жителей всевозможных метрополисов, которые навевали ему мысли о копошащихся в грязи муравьях. Жители больших городов были, по его мнению, квинтэссенцией всей тупости, эгоистичности и бессмысленности человечества. Они вечно барахтались в пыли и шуме своих мест обитания, и каждый стремился забраться на голову другому. Жители Латверии же довольствовались малым, наслаждались житейскими радостями и перебираться с насиженных мест не собирались.
Локи находил это правильной манерой поведения смертных рабов, усмотрев в этом полное смирение со своей ничтожной долей, но внезапное открытие поразило его - эти люди испытывали счастье, даже в столь однообразном существовании. Поняв это, Локи начал с интересом наблюдать за бытом этих (очевидно, крайне нелогичных) существ. Им достаточно было надежного дома, крепкого здоровья, любящей семьи и хорошего урожая для того, чтобы быть полностью довольными своей жизнью. Конечно же, это правило распространялось не на всех жителей небольшой европейской страны, но все же большинство жило именно по такому принципу.
Стоически сносили они и невзгоды. Даже в голодные времена или после происходивших в стране военных действий (хоть и крайне редких) жители Латверии быстро приходили в себя и забывали пережитые испытания без лишнего ропота. Не роптали они и на своего монарха, который, к слову, зачастую и являлся причиной этих проблем.
Дум не мог удержаться от очередной попытки отомстить Фантастической Четверке или попытать удачи в завоевании мира, едва предоставлялась такая возможность. И если Рид Ричардс предпочитал дать Думу сбежать после поражения, то власти США зачастую преследовали монарха до самой Латверии, несколько раз "случайно" перенося боевые операции на саму территорию страны. После получения Латверией независимости, а Думом политической неприкосновенности подобные случаи прекратились, но Земле, в том числе и маленьким независимым странам Европы, грозила опасность не только со стороны других государств, но и других измерений, а также космоса.
Даже являясь тираном, Дум подходил к своей работе ответственно и никогда не бросал свой народ в беде. Будучи по натуре одиночкой, Виктор ценил своих подданных, как самое дорогое в своей жизни.Возможно, так оно и было.
Люди чувствовали эту любовь и отвечали взаимностью. "День Дума" все праздновали искренне, от чистого сердца, преданного своему правителю.
К слову, были в Латверии и другие интересные праздники и обычаи, на которые Локи обратил свое внимание, только погрузившись в изучение местных жителей.
Например, его крайне заинтриговала свадебная традиция этого народа.Как и в Асгарде, проводить подобные мероприятия было принято возле дома жениха или невесты, на просторной поляне, иногда прикрытой тенью многовековых деревьев. Накрывался стол, варились всевозможные хмельные напитки, собирались все родные и знакомые. В урожайные для жителей годы, праздничные угощения выглядели гораздо более пышно и богато, чем шведские столы на самых элитных вечеринках Нью-Йорка. Да и порции каждому доставались гораздо больше. Дальнейшие события тоже навевали мысли об Асгарде - гости веселились, желали счастья молодым, напивались, затевали драки, как того требовала традиция, пили еще и расходились, пропустив момент, когда новобрачные покидали их ради более приятных вещей.
Однако дело было не в объемах съеденного и выпитого, не в количестве произнесенных тостов и поставленных синяков.Дело было в самом отношении влюбленных к бракосочетанию. В передовых странах перед свадьбой заключали брачные контракты, так как будущие муж и жена не были уверены друг в друге, как в самих себе, а также желали урвать себе компенсацию при неблагоприятном исходе событий. На самих церемониях они почти не слушали священника, желая лишь поскорее сказать "да" и перейти в новый социальный статус. Да и то к этому стремились женщины, а большинство мужчин больше заботилось о потере собственной "свободы". Свобода - о, как раздражало это слово Локи, когда оно относилось к жителям Земли.
Однако в Латверии практики брачных контрактов не существовало. Женщины работали наравне с мужчинами, но никто не боялся потерять нажитое имущество в случае развода. Да и развод был для латверийских жителей явлением крайне редким и совершенно не ужасающим - в случае чего на законодательные органы всегда можно было положиться в решении проблем с разделением имущества.
Жители Латверии не боялись разводов еще и потому, что вступали в брак по доброй воле. Несмотря на средневековые устои общества, благосостояние всех его жителей было примерно одинаковым. Никакую юную деву не выдали замуж против ее воли ради наживы. Наживаться было не на ком. Разве что на самом Докторе Думе, но тот все больше интересовался красавицами из своего злодейского круга.
Поэтому главным в создании новой семьи являлись чувства, уважение к выбранному партнеру-такому же простому, трудолюбивому, честному и непредвзятому, и клятву, звучавшую из уст священника или выполняющего его обязанности человека, молодые не слушали так же, как не слушали ее жители того же Нью-Йорка, но причина была совершенно иная - эта клятва уже звучала в их сердцах, и они просто забывали о окружающих их родственниках, друзьях, гостях, об усердном священнослужителе. Забывали обо всем, просто глядя в глаза друг другу и читая тот же самый текст, что и священник, в улыбке будущего супруга.
Возможно, поэтому Локи сам немного забылся и долгое время молчал, погруженный в свои размышления, когда священник, облаченный в золотое одеяние, спросил его, согласен ли он стать женой Виктора Фон Дума.
Возможно, на это также повлиял и тот факт, что, находясь в женском обличии, Локи по-прежнему оставался мужчиной и не всегда реагировал, когда к нему обращались в женском роде.
Или, может, богу из Асгарда просто забавно было ощутить, как взволнованно встрепенулась толпа, состоящая из жителей Латверии, пришедших на столь долгожданное событие, как свадьба их любимого монарха. Быть может, Локи не смог удержаться, чтобы не потрепать нервы даже своему возлюбленному. В силу своей натуры и просто чтобы не дать Виктору заскучать.
Какая из причин сыграла большую роль - сказать было трудно, но от желания еще чуть-чуть поиграть с нервами смертных Локи удержался и ответил:
- Несомненно. - при этом шутки ради немного протянув первую "е", отчего полную даму в третьем ряду чуть не хватил удар. - То есть да, согласен..
Толпа облегченно выдохнула, словно являлась одним большим легким. При этом зрители старались сделать это как можно тише - впереди еще оставалось согласие Дума, и его верноподданные не хотели обвинить его тем самым в предсказуемости.
Подобная реакция и внимание масс Локи польстила. Ему явно с каждым днем все больше и больше нравились эти смертные.
Дум же едва (чтобы этого не заметил и не счел за ответ священнослужитель) покачал головой, выражая свое неодобрение к некому позерству своего избранника, но Локи был уверен, что под маской Виктор с трудом сдерживает улыбку.
- А вы, достопочтенный ... - священник произнес еще около десяти эпитетов, возвеличивающих монарха. - ... Согласны ли вы взять Локи в свои жены?
Локи едва сдержал смешок. Быть "женой" ему еще в своей жизни не приходилось.
- Несомненно.
Однако все когда-то бывает впервые, и в этот раз это сулило долгое, одинаковое и для богов и для смертных, счастье.
Священник почти бегом дочитал последние строки из клятвы, потому что собравшиеся гости едва-едва сдерживали возгласы ликования, и нужно было успеть дочитать речь прежде, чем они сорвутся с уст гостей. Новобрачные обменялись кольцами, как того требовал обычай, затем Виктор натянул капюшон, чтобы скрыть лицо, снял маску и наконец-таки поцеловал Локи.
Возгласы искренней радости, вопли восторга, аплодисменты и прочие выражения счастья наконец-таки раздались над центральной площадью Думштадта, и от такого шума у парочки регулирующих порядок думботов полетели аудиодатчики, но это были мелочи, не омрачившие праздника.
Монарх же еще долго-долго целовал Локи, забыв о приличиях, и все крепче прижимал его к себе, словно впервые смог до него дотронуться. Локи отвечал ему тем же, обвив руками его шею и прикрыв глаза от удовольствия.
Народ сопровождал это не утихавшим ни на секунду ликованием, чем еще раз вызвал у Лауфейсона немного симпатии к простым смертным.